«Несколько дней мимо нас друг за другом шли башкирские полки, которые как кавалерия представляли для меня особый интерес. В таком полку — 400—500 человек: все исключительно сильные, широкоплечие, со смуглыми монголоидными лицами, так что друг от друга их не отличить.

 

Вооружены они были казачьими пиками, большими кожаными колчанами с луком и стрелами, также маленькой саблей. Они носили сапоги без шпор, а вместо них использовали нагайку. Голову их покрывали круглые синие шапки с меховой подбивкой, которую они, когда было очень холодно, могли опустить до самых ушей. Офицеры носили красные шапки, темно-синие меховые кафтаны, перевязь сабли и уздечка у них были украшены серебром, сбруя у них на манер казачьей.
Еще я должен заметить, что во всех казацких, калмыцких и башкирских частях знаком высокого ранга является седло, искусно украшенное слоновой костью, перламутром, серебром или золотом.

Трубачей в таких полках я не видел. Наверное, они были совсем и не нужны, я наблюдал тогда, как при постое целая сотня, иногда даже целый полк размещались на одном большом подворье, так что отряды не расходились. Я заходил на такой двор и был удивлен, увидев, как лошади толпой, словно овцы, стояли вокруг корыта, лежащего на земле, и ели из него.

Даже в сильные морозы многие башкиры разгуливали в одной рубахе. Их бритые головы со свисающим с макушки чубом выглядели очень чудно».